Джентльмены чужих писем не читают - Страница 15

Когда закончилась та держава, закончилась и национально-освободительная борьба. Вот тут-то и запахло терроризмом. Новая держава, пришедшая на смену предыдущей, данный вид человеческой деятельности не одобряла. А после 11 сентября и вовсе включилась во всемирную войну против этой напасти. Военная разведка в этой войне, слава богу, пока не участвовала. Но вовсю участвовали дядьки, поэтому ничего удивительного не было в том, что название самой известной террористической группы в стране Маньяне трепали сейчас в связи с убийством российского разведчика. Удивительного – ничего, но любопытного – выше крыши.

Заперев кабинет, Бурлак включил телевизор, без дела пылившийся в углу пакгауза. Телевизор принимал двести пятьдесят восемь программ Южной, Центральной и Северной Америк, плюс ещё сто сорок две с разных спутников, в том числе ОРТ, РТР-Планету и самую тошнотворную из них – «Рашу Тудэй».

Владимир Николаевич пробежался по местным телеканалам. Информацию по убийству русского дипломата давали два из четырёх. Текст шёл на фоне мастерски исполненного в карандаше портрета подозреваемой. Сперва был только анфас, потом появился и профиль. От двадцати до тридцати лет, брюнетка, метр семьдесят ростом, черты лица правильные, особых примет нема. Бурлак, чувствуя странное волнение, внимательно вгляделся в портрет. Ни одной маньянской черты, кроме того, что брюнетка. Никаких этих широко расставленных лупоглазостей, которые полковник, при всей своей любви к стране Маньяне, тихо ненавидел. Немножко капризная нижняя губа. Наверное, грызёт ногти, когда никто не видит. Нос с лёгким уклоном в курносость. Немножко детское выражение лица. В целом, ничего телка. На край света за такими не идут, но слюну пускают. Волосы длинные, чёрные, собранные в два хвоста. Одета в джинсы и белую блузку. Как ровно половина городских женщин в стране Маньяне. Вооружена, опасна при задержании.

Имя «Агата» по TV пока не звучало. Просто «подозреваемая».

Вслед за портретом красотки на экран вылезла гнусная рожа её партнёра-соратника-подельника-пододеяльника-компаньеро. Октябрь Гальвес Морене. Разыскивается всеми полициями мира и всеми спецподразделениями по борьбе с терроризмом. Один из лучших на планете Земля специалистов по превращению живых людей в дырявые мешки с фаршем, ливером и костями. Нет страны, где бы не наследил кровавый ублюдок. Вооружён и крайне опасен. Крайне.

Владимир Николаевич, взволновавшись, сам пока не понимая отчего, крикнул Гришку, велел сварганить чаю с бутербродами и через полчаса подавать смокинг, сам сел за стол и смотрел в экран не отрываясь. Про сучонка он забыл напрочь.

Фотография Октября в полиции имелась только очень старая, времен его обучения в “Лумумбарии”, Советский Союз, то есть тридцатипятилетней давности. Но её оказалось достаточно, чтобы свидетель, чьё имя в интересах следствия не раскрывается, сказал, что это вполне мог быть тот самый мужчина, за которым, якобы, следил убитый. А убитый-то – майор Сергомасов. Это что же получается? СВР на территории Маньяны занимается слежкой за террористами? Село на хвост этому самому Октябрю Гальвесу как его?..

Интересное кино.

И это кино показывают на весь мир по всем телеканалам. Хорошо хоть молчат про то, что убили не просто какого-то туриста, а дипломата.

Итак, Октябрь Гальвес Морене. Начинал у “мачетерос” пока их всех не передушили. Из Пуэрто-Рико депортирован, после чего направлен партией на учёбу в Москву. Из Москвы отправился прямиком в Ливан. Прошёл боевую подготовку в долине Бекаа, потом работал с Абу Нидалем. Сильно наследил в Европе. Прятался в Ливии под крылом Каддафи от палестинцев из ООП, которые приговорили его к смертной казни – за компанию с Нидалем. Личный друг Гусмана, Каддафи, Карлоса, а Нидалу даже как будто и любовник. Впрочем, насчёт последнего, может, и врут злые языки. В девяностых вернулся в Америку, организовал группу “Съело Негро” – “Чёрное Небо”. И так далее и тому подобное. Но хрен бы с ним. Бурлак помотал головой. Девку верните, гады!

Как бы послушавшись его, ублюдка с экрана убрали и вернули Бурлаку портрет красотки. Бурлак засопел.

Так, появилось имя. У полиции есть предположение, тараторили с экрана, что этой женщиной может быть Агата, террористка, конечно, менее известная, чем её любовник-подельник Октябрь, но тоже мировая знаменитость. Покушение на посла США в Венесуэле. Взрыв генконсульства США в Аргентине. Взрыв Еврейского культурного центра в Перу. Стрельба в Плаза Мехико, в присутствии двадцати тысяч зрителей, в председателя сенатской комиссии США по расследованию чего-то там. Бурлак помнил этот случай. Это было ещё до 11 сентября. Она промахнулась тогда, прострелила колено какой-то посторонней бабе.

Если послужной список этой кровопускательницы уступает послужному списку её подельника, то вовсе не от недостаточного рвения. Просто молодая ещё. Сколько ей, сказали? От двадцати до тридцати? Ну, ничего – она ещё настреляет, навзрывает, наделает котлеток из жидков и грингос. Если хвост вовремя не прижмут. А могут теперь и прижать. Реально могут.

Пятый шифровальщик принёс чай и бутерброды. В полуоткрытой двери мелькнуло недоумённое лицо сучонка, но Бурлак его даже не заметил.

Кто же нашелся такой храбрый, что показания им дал свидетельские, подумал Бурлак и тут же догадался, кто. Да кто-то из дядьков и дал, осенило его. Ха! Всё мгновенно стало ясно Бурлаку. Какой-нибудь зелёный парень, поставили первому номеру спину прикрывать, он, естественно, просрал, потому как имел дело с профессионалами экстра-класса, да растерялся, вовремя не свинтил, полиция взяла за афедрон, домой не хочется (тоже жена, наверное, потаскуха и денег нет), вот и вызвался в свидетели, резонно рассудив, что террористку маньянская полиция всё равно никогда не задержит, а подписка о невыезде по маньянским законам должна быть продлена до поимки преступника и суда, стало быть… стало быть.