Джентльмены чужих писем не читают - Страница 48

Либеральная «Либерасьон» усматривала в стрельбе на Панчо Вилья доказательство тому, что маньянские наркокартели используют в своей работе членов русских организованных преступных группировок и бывших сотрудников КГБ. Не секрет, писала газета, что русские мафиози помогают нашим наркоторговцам отмывать деньги, а за свои услуги берут 30 %. Они, эти русские, за долгие годы тоталитаризма сильно оголодали, и поэтому чрезвычайно жадны и жестоки. А если вспомнить мнение генерального прокурора Луиса Конселоса, что «русские высоко профессиональны и чрезвычайно опасны», то вообще становится страшно жить. И раз подстрелили не кого-нибудь, а русского дипломата, то любой маньянской собаке теперь должно быть ясно, что высокопрофессиональных и чрезвычайно опасных русских мафиози крышует российское правительство с председателем КГБ во главе. Да-с, именно так: честных предпринимателей бросает в подвалы Лубянки, а наркомафию крышует! Однако удивляет позиция некоторых американских чинов: вместо того, чтобы бороться с русским экстремизмом, глава отдела разведки Агентства по борьбе с наркотиками США заявляет, что появление русских в Маньяне связано с глобализацией вообще, и глобализацией организованной преступности в частности! Совсем у товарища крыша поехала. Или он сам агент КГБ?..

Газета правых коммунистов La Verdad de Mañana клеймила как правящую партию, так и демократов, обвиняя их в том, что именно они спровоцировали этакий разгул терроризма, и разъясняла читателям, что террористы – это, собственно говоря, суть разочаровавшаяся часть электората, уверившаяся в том, что результаты выборов опять подтасуют, что и раньше-то было в порядке вещей, а уж теперь, когда Избирательный Комитет приобрел в США специальный компьютер для выборов, потратив на него чуть не половину годового маньянского бюджета, – имеет стопроцентную вероятность, ибо компьютер – железка; что в него заложишь, то он тебе и выдаст.

Газета левых коммунистов La Verdad Justo de Mañana высказывала мнение, что раз убивают русских дипломатов, то эти русские сами и виноваты. Зачем они предпочли плясать под штатовскую дудочку?.. Газета также приветствовала своих идейных братьев: организацию “Съело Негро”, Агату и лично Октября Гальвеса Морене, высказывала полное понимание того, что эти русские сами виноваты: не хрен было плясать под штатовскую дудочку, клялась в вечной дружбе и поддержке, в доказательство чего объявила о сборе средств в пользу истинных революционеров и даже открыла в одном из центральных банков Маньяна-сити счёт для анонимных пожертвований, и номер этого счёта привела на первой полосе. Первый взнос в тридцать два песо сделал главный редактор, он же репортёр, обозреватель, корректор, наборщик, выпускающий, ответственный секретарь и фотокорреспондент La Verdad Justo de Mañana, а также её общественный распространитель.

Наконец, независимая газета “Эль Популяр” вину за происшествие в горах возлагала на снежного человека Абрама, серию репортажей о котором она давала в прошлом месяце чуть не раз в три дня; стрельбу, только не на Панчо Вилья, а возле отеля “Импорио”, устроила вовсе на Агата, а Сатва Галиндо, женщина-зомби с Огненной Земли, которую тайная секта суфражисток Abajo los Hombres настропалила отстреливать в разных городах континента сексуально вызывающих мужчин, о чем “Эль Популяр” тоже писала неоднократно, так что любое другое правительство кроме этого давно уже обратило бы внимание и приняло меры, а убитый – был диктор шестого канала Ибанио Ибанес (прочитав сие, Ореза включил телевизор и на шестом канале немедленно увидел этого Ибанеса, до тошноты лощёного средних лет педераста, живого и невредимого); что же касается ритуального самосожжения десятерых мужчин, троих женщин и пятнадцати детей в Чапультепеке воскресным вечером, то это, как уже установлено следствием, развлекалась религиозная секта “Так Воспарим”, штаб-квартира которой находится под Далласом, а филиалы – по всему латиноамериканскому континенту; заканчивалась хроника событий призывом покупать зачем-то самовыжимающуюся швабру, бесплатная доставка в пределах Маньяна-сити, далее – почтой.

Завидев Габриэлу, подошедшую к столу, Ореза скомкал газеты и зашвырнул их за пальму, что пылилась в дубовой бочке в трёх шагах от стола, за которым он сидел.

– Что пишут? – равнодушно спросила Габриэла.

– Хорошие виды на урожай бананов.

Габриэла намазала маслом хлеб.

– Какими же им быть еще, видам на урожай бананов, – сказала она, – ежели треклятые грингос давно уже превратили нас в банановую республику?..

– Ты опять за своё, – мягко сказал папочка. – Ладно, оставим эту щекотливую тему. Там между прочим не только про бананы пишут.

– Про что ещё?..

– Про балет, например.

– Ну? – саркастически сказала дочь.

– Представь себе, что на свете существуют вещи и помимо политики.

– Могу себе представить, что это за балет. Небось, какой-нибудь манхэттенский?.

– Ну… почему же сразу… – папочка замялся, потому что дочка оказалась права: писали про бродвейский театр, который привез в Маньяна-сити очередной опус Веббера.

– Когда противостоят две силы, – сказала дочь, – всё, что попадает в поле между пластинами, неизбежно ориентируется вдоль силовых линий.

– Вот-вот! – обрадовался папа. – Я и говорю: если уж ты занятиям в университете предпочитаешь стрельбу по движущимся мишеням на улице Панчо Вильи…

– Папа, когда какая-то Агата, всего лишь похожая на меня, стреляла на той улице, я, Габриэла Ореза, была в университете, меня там видели сто человек и два профессора.